Главной проблемой российских предприятий становится спрос на их продукцию. Если ее не решить, неизбежен новый виток кризиса с разрушительными последствиями для экономики большинства российских регионов


Статистика падения промышленного производства в январе — более 16% к декабрю и более 19% к январю прошлого года — создает ощущение, что мы движемся по катастрофическому сценарию. И даже доводы о том, что прошедший январь отнюдь не показательный месяц, поскольку был переполнен выходными днями (многие предприятия продлили новогодние каникулы до 20−го и даже до 27 января), не успокаивают ни обывателя, ни правительственных чиновников.


Чтобы понять, действительно ли мы стоим на пороге экономической катастрофы, федеральный «Эксперт» попросил главных редакторов своих региональных приложений написать короткие аналитические заметки о том, как развивается кризис в их регионах. Общее ощущение: кризис есть, но положение пока отнюдь не безнадежно.


Наиболее сложная ситуация, по-видимому, в частном банковском секторе: федеральная помощь до региональных банков так и не дошла, так что небольшие частные банки постепенно сворачивают бизнес из-за нехватки ликвидности. Главными пострадавшими при этом оказываются малые и средние предприятия — именно они были главными клиентами небольших региональных кредитных структур.


Зато в тяжелой промышленности ситуация начинает исправляться. Первая причина этого — оживление спроса со стороны заказчиков, выработавших наконец все запасы сырья и комплектующих. Вторая — включение многих крупных предприятий в правительственных список системообразующих, что облегчило как привлечение кредитов от госбанков, так и расчет по прежним долгам, в первую очередь все перед тем же Сбербанком.


Что же касается непосредственно регионов, то самыми интересными моментами являются следующие.


1. Промышленный Урал, сильно пострадавший в ноябре—декабре от кризиса в силу своей отраслевой специфики, начинает оживать. Главная причина — уже упоминавшееся оживление спроса со стороны производителей конечной продукции, у которых кончились запасы сырья и комплектующих. Однако этот промежуточный спрос крайне неустойчив. И если в ближайшие два-три месяца он не будет подкреплен ростом конечного спроса, прежде всего со стороны государства, вполне реален переход на новый виток кризиса.


2. Юг выглядит наименее пострадавшим. С одной стороны, это объясняется экономическим отставанием региона от среднероссийского уровня: там мало крупных промышленных предприятий, так что почти все они оказались в правительственном списке 295 системообразующих. Сильное сельское хозяйство тоже способствует оптимистическим настроениям в регионе. Тот факт, что сегодня, в разгар кризиса, представители аграрного комплекса и пищевки считают едва ли не главной проблемой произвол ритейлеров, говорит о многом.


3. В Сибири ситуация значительно тяжелее. Сырьевой комплекс, во многом ориентированный на экспорт, вынужден сворачивать новые проекты. Падение спроса подорвало финансовую устойчивость предприятий цветной металлургии, особенно тех, которые в последнее время активно развивались за счет привлечения доступных займов. Похоже, единственная надежда многих сибирский компаний — оживление конъюнктуры мировых рынков сырья. К сожалению, не оправдывается надежда на то, что ситуацию на Алтае спасет сельское хозяйство: картина здесь совсем не та, что на Юге. Возможно, причина в ориентации алтайского агрокомплекса на производство мяса, а может быть, дело в эффективности региональных лидеров: губернаторы южных регионов, которых принято обвинять в излишне авторитарном стиле руководства, в период кризиса оказываются более адекватными.


4. Поволжье по-прежнему представляется наиболее пострадавшим от кризиса. Как мы уже отмечали, будучи исторически торгово-логистической зоной, Поволжье не сумело вырастить на своей территории практически никаких экономически сильных субъектов, и рост последних лет здесь держался прежде всего на активизации торговых потоков внутри европейской части России. Большая доля в экономике региона крупных машиностроительных предприятий, ориентированных исключительно на внутренний спрос — в первую очередь речь идет об автомобилестроении, — ставит Поволжье в полную зависимость от эффективности протекционистской политики правительства. Прогноз весьма неблагоприятный.


5. Северо-Западный регион тоже не смог найти свое экономическое лицо — он не промышленный, не сельскохозяйственный, не постиндустриальный. По сути, в последние годы здесь сложилась транзитная экономика, что предопределило сегодняшние проблемы: как только объемы международных потоков денег и товаров сократились, регион оказался в исключительно сложной ситуации. В отсутствие внятной стратегии развития региона кризис может оказаться крайне болезненным для всех субъектов Северо-Запада, включая даже Санкт-Петербург и Калининград.


Урал: два новых тренда


В феврале на Урале четко проявились две новые экономические тенденции. Во-первых, завершается «техническая» пауза, в течение которой сохранившийся объем конечного внутреннего спроса на металлопродукцию не транслировался производителям (металлургия — основная отрасль для Свердловской и Челябинской областей) из-за большого объема накопленных трейдерами запасов. По данным одного из крупнейших уральских металлотрейдеров, сроки продаж складских запасов, которые до кризиса были рассчитаны на пару месяцев, растянулись на полгода, в течение которых металлургические заводы заказов не получали. Сегодня крупнейшие производители стали, такие как Магнитка и НТМК, сообщают о некотором увеличении объемов производства в феврале, что во многом вызвано окончанием «технической» паузы.


Вторая тенденция — оживление спроса со стороны крупнейших компаний, получивших господдержку в виде рефинансирования задолженности. Производство стройматериалов упало на 60–70%, но на оставшееся есть спрос. Две трети стройматериалов отгружаются на тюменские «севера», продолжающие генерировать спрос на промышленное строительство. Нюанс в том, что отгрузки подрядчикам, по словам предпринимателей, идут с большой отсрочкой платежа в надежде, что крупнейшие компании найдут средства, чтобы расплатиться. Склады трейдеров забиты оформленными в залог товарами под эти отгрузки. Сколько смогут выдержать в этой ситуации строительные компании, да и не только они, а вся цепочка, прямо зависит от платежной дисциплины крупнейших нефтегазовых компаний и госструктур Севера.


Самое удивительное в этой ситуации: и трейдеры, и машиностроители сообщают о резком (до 40% к декабрю) росте стоимости отгружаемых меткомбинатами новых партий металла. Последние объясняют это ростом экспортной стоимости металла из-за девальвации рубля и, как следствие, коррекцией рублевых цен.


Отдельные положительные тенденции, которые свидетельствуют о нахождении экономикой первых точек равновесия спроса и предложения, или дна, пока мало затронули другую ключевую отрасль региона — машиностроение. Даже относительно благополучный Уралвагонзавод (УВЗ), который наряду с НТМК является градообразующим предприятием четырехсоттысячного Нижнего Тагила, в феврале остановил конвейер гражданской продукции и отправил почти 12 тыс. (свыше трети численности) работников в отпуска, пока оплачиваемые. Причина — сокращение заказов на вагоны со стороны РЖД. Заказчик, Первая грузовая компания, подтверждает снижение общего заказа на вагоны с 22 до 8,8 тыс. штук в этом году, из которых 6 тыс. придется на УВЗ.


Однако если относительно крупные Нижний Тагил, Магнитогорск, Каменск-Уральский, Первоуральск находятся в фокусе общественного внимания и размеры градообразующих предприятий позволяют им претендовать на господдержку, то мелкие муниципальные образования типа Верхнего Уфалея, Аши, Режа, Кушвы, Карпинска этой возможности лишены, а удаленность от областных центров делает их оторванными от рынков труда крупных агломераций. Пока ситуация в этих городах не критична благодаря сохраняющейся возможности большинства мелких заводов оплачивать работникам вынужденный простой. Власти рассчитывают, что негативный эффект от массовых сокращений, которых явно не избежать, смягчит относительно высокое пособие по безработице и поддержка малого бизнеса.


Но данные осеннего исследования уровня развития малого бизнеса в 14 городах Урала, проведенного АЦ «Эксперт Урал», свидетельствуют, что доля малого и среднего бизнеса сколько-нибудь заметна лишь в городах с относительно развитым потребительским рынком, таких как Миасс, Магнитогорск, Златоуст в Челябинской области, Чайковский в Пермском крае. В большинстве других муниципальных образований эти меры поддержки малого бизнеса быстрого эффекта не дадут.


Потребительский рынок остается основным «стабилизатором» ситуации и в крупных городах. Здесь уже заметно перераспределение спроса в нижний ценовой сегмент как в рознице, так и в секторе общепита, а спрос на импортируемые товары резко сократился из-за девальвации. Но, так или иначе, все отрасли, завязанные на массовый спрос населения (розничные сети, пищевая промышленность, связь, информационные технологии), остаются наряду с бюджетным сектором островками стабильности, вокруг которых сохраняется экономическая активность. Впрочем, в самом ближайшем будущем те из них, кто развивался за счет большого кредитного плеча, станут объектами поглощений, благо их инвестиционная привлекательность в сравнении с другими сегментами несравненно высока.


Урал: закат частных банков


Ситуацию в региональном банковском секторе характеризуют две тенденции. Во-первых, потеря существенной доли рынка самостоятельными банками регионов, которые по сравнению с крупными имеют намного меньше возможностей поддержать ликвидность и вынуждены держать большую «подушку». Так, доля кредитов ЦБ в активах по всем региональным банкам составляет 4,8% на 1 января 2009 против 9% у «дочек» нерезидентов и 10–11% по крупным федеральным банкам. Это единственная группа кредитных учреждений, испытавшая в сентябре—декабре 2008 года сокращение (на 4%) активов, тогда как все остальные (крупные частные, государственные банки, Сбербанк и нерезиденты) увеличили активы на 16–32%.


Но, с другой стороны, региональные банки испытали намного менее серьезную «долларизацию» пассивов, соответственно, они имеют относительно больше возможностей кредитовать в рублях, если бы не отсутствие доступа к ликвидности. На 1 января 2009 года доля валютных вкладов в общем объеме срочных вкладов в региональных банках составляла 18%, увеличившись с 7% на 1 сентября (почти как в Сбербанке, где доля валюты во вкладах выросла с 10 до 17%). Для сравнения: у «дочек» нерезидентов эта доля выросла за тот же период с 24 до 62%, у частных федеральных банков — с 25 до 54, у госбанков без учета Сбербанка — с 21 до 50%. Доля региональных банков в кредитах невелика, но это как раз кредиты малому и среднему бизнесу, который сегодня испытывает наибольшие проблемы с рефинансированием долгов. Ведь очевидно, что увеличение за четыре кризисных месяца на 8% кредитов юрлицам, выданных Сбером, и на четверть — другими госбанками, произошло отнюдь не за счет малого и среднего бизнеса.


Естественное развитие ситуации будет выглядеть следующим образом. Избыточная ликвидность в ущерб доходам будет поддерживаться в региональных (и не только) банках до тех пор, пока не стабилизируется спрос в основных отраслях реального сектора и, соответственно, не станет ясна реальная кредитоспособность большинства предприятий. Искусственно ускорить этот процесс может только государство. Первые сигналы (спрос со стороны госкорпораций и крупнейших нефтегазовых компаний, если судить по Уралу) уже доходят до рынка, но этого явно недостаточно. Изменить ситуацию может инфраструктурное строительство, тогда удастся сохранить большой пласт бизнеса, ориентировавшийся до недавних пор на жилищное строительство (промышленность стройматериалов, металлоконструкций и проч.). К сожалению, внимание и федеральных, и региональных властей сосредоточено не на стимулировании спроса (крупнейшие компании, начиная с РЖД и заканчивая нефтяниками, сокращают инвестиции и существенно увеличивают отсрочки платежей по уже заключенным контрактам, пользуясь своим статусом последних островков спроса), а на доступности кредита и сохранении занятости как самоцели. Хотя вроде бы очевидно, что выданные под низкие ставки тем же машиностроителям и металлургам кредиты будут быстро проедены при отсутствии сбыта и лишь отложат неизбежные социальные последствия.


Сибирь: перегруппировка сил


Добывающие компании, одними из первых ощутившие снижение спроса на свою продукцию в результате экономического кризиса, теперь не стремятся к росту ресурсной базы. О снижении объема инвестиций в геологоразведку в 2009 году объявили крупнейшие вертикально интегрированные компании России в нефтегазовой сфере, имеющие месторождения в Сибири. В конце прошлого года «Газпром нефть» (75,7% принадлежит «Газпрому») заявила о сокращении финансирования геологоразведки в 2009 году до уровня не менее 50% от объемов прошлого года. Такие же заявления сделали ТНК-ВР, «Роснефть», «ЛУКойл». Сделано это было по договоренности с Минприроды и Роснедрами. Государственные структуры дали понять, что не будут отзывать лицензии у компаний, обеспечивших финансирование на уровне не менее половины от 2008 года. Таким образом, официально нефтяникам было разрешено снизить объемы финансирования геологоразведочных работ вдвое.


Вслед за нефтяниками теряют интерес к новым месторождениям и другие добывающие компании. В конце января «Евраз Груп», учитывая продолжающийся мировой финансовый и экономический спад и слабый рынок угля, отказалась от права на покупку лицензии на разработку Межегейского угольного месторождения в Республике Тыва. Как поясняют в компании, в будущем «Евраз» будет искать возможности разрабатывать собственные запасы угля, в том числе коксующегося, в рамках имеющихся лицензий и на базе существующих предприятий в Кузбассе, расположенных рядом с металлургическими комбинатами компании.


Ранее в разработку этого месторождения планировалось вложить 1,5 млрд долларов, к 2016 году оно должно было заменить истощившиеся запасы «Южкузбассугля», дочерней компании «Евраз Груп».


ГМК «Норильский никель», которая реализует в Забайкальском крае масштабный проект освоения пяти полиметаллических месторождений, в два раза сократила численность персонала в своей геологоразведочной структуре «Востокгеология», ее бюджет урезан в 2009 году вдвое.


Непростое положение сложилось в ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» (НОК). Оно предложило инвесторам провести реструктуризацию долга по выкупу облигаций предприятия второй серии. По словам заместителя генерального директора компании Владимира Шерстова, часть инвесторов согласилась подождать до следующей оферты в октябре 2009 года. О нестабильности финансового положения предприятия говорит то, что в конце прошлого года в отношении комбината и его «дочки» ООО «Востоколово» было подано шесть исков от Сибирского банка Сбербанка России в связи с несоблюдением кредитных обязательств. Впоследствии эти иски были отозваны по соглашению сторон, однако появился новый: «Хабаровскэнергосбыт» (филиал ОАО «Дальневосточная энергетическая компания») потребовал взыскания дебиторской задолженности с ООО «Востоколово» и другой дочерней компании НОК, ООО «Дальолово», в размере 3,5 млн рублей. Предприятию также не удалось продать активы для расчета по оферте.


Положение в добывающем секторе заставляет промышленные предприятия менять стратегию. «Месторождения начнут истощаться, и добывающие компании станут перед необходимостью разрабатывать их более эффективно, — прогнозирует генеральный директор новосибирского машиностроительного завода “Труд” Юнус Ислямов. — Предвидя это, мы начали производить новое обогатительное оборудование, мобильные обогатительные комплексы для работы на россыпных месторождениях золота, платины и так далее, которое позволяет повысить выход золота. Оно уже востребовано. Когда осенью прошлого года мы пригласили к себе представителей добывающих компаний, они проявили большой интерес». До сих пор основной специализацией завода «Труд» был выпуск оборудования для угольщиков, но с осени прошлого года заказов на него стало меньше.


Сейчас промышленники Сибири надеются на весеннее оживление строительной отрасли, начало ремонтного сезона в ЖКХ, а также на старт посевного сезона. Это должно повысить спрос на продукцию металлургии и машиностроения. В связи с этим многие предприятия металлургической и машиностроительной отрасли вновь запускают остановленные производства, правда, пересмотрев перспективные планы в сторону уменьшения выпуска продукции.


В рамках расширения литейного производства рубцовский филиал ОАО «Алтайвагон» дополнительно набирает более ста работников основных специальностей. Этот проект направлен на полное обеспечение литьем головного предприятия (под увеличенную программу производства и расширенную номенклатуру выпуска подвижного железнодорожного состава), а также на осуществление поставок литейной продукции для нужд промышленных предприятий Алтайского края, Сибири и стран ближнего зарубежья.


Сибирь: агрокомплекс падает


Все последние годы промышленные переработчики мяса в России находятся в достаточно непростом положении, и Сибирь в данном случае не исключение. С одной стороны, производителей мясной продукции ограничивает объем платежеспособного спроса, хотя, по официальным данным, последние несколько лет он понемногу увеличивался. С другой стороны, их ограничивает высокая стоимость сырья, чему немало способствует протекционистская политика государства. Если отталкиваться от себестоимости, что вполне оправданно, так как рынок мясных изделий высококонкурентен, то рост стоимости мяса приведет практически к аналогичному росту цен на конечную продукцию. Ведь стоимость мясного сырья в общей себестоимости готовой продукции мясокомбинатов доходит до 80%.


Местные власти и некоторые фермерские хозяйства строят планы увеличения производства мяса в 2009 году на 10%. Но этого мало, поскольку общий импорт говядины и свинины составляет порядка 25–28% от общего объема потребления, так что избежать существенного роста цен на мясную продукцию вряд ли удастся. Высокие цены на мясо, несомненно, добавят стимулов к развитию мясного животноводства. Однако здесь возникает другая серьезная проблема: для развития мясного производства нужны долгосрочные инвестиции, а на них сегодня способно лишь государство. Увидим ли мы решительные действия государства в данном направлении, это еще большой вопрос.


А вот другой важный стимул в наращивании производства мяса может быть легко реализован уже сейчас, и, видимо, начало уже положено в 2008 году. Производство молока в Сибири находится на грани рентабельности. Вдобавок спрос на молочное сырье падает из-за закрытия молокозаводов и роста энерготарифов. Все это в ближайшее время может привести к тому, что фермеры просто откажутся от содержания молочного стада и отправят его под нож. Эта тенденция уже начала ярко проявляться в Новосибирской области, где поголовье коров в 2008−м — начале 2009 года сократилось на 8,4%, а общее поголовье сократилось на 5,2%. Именно поголовье коров сократилось значительно сильнее поголовья других видов скота.


Далее ситуация может развиваться по спирали: рост цен на говядину приведет к забою молочного скота, это, в свою очередь, приведет к снижению производства молока, росту цен на него и закрытию оставшихся молокозаводов. Закрытие большинства молокозаводов может привести к серьезнейшему падению спроса на молоко, что поставит под сомнение целесообразность существования оставшихся молочных ферм. А процесс уже начался, например закрыт Чановский завод в Новосибирской области. В связи с этим слова руководителя областного департамента АПК Новосибирской области Виктора Гергерта «Мы поставили на нынешний год задачу прирасти по молоку не меньше чем на восемь процентов, по мясу — на десять процентов» выглядят немного странно.


Относительно нормально держится производство мяса птицы, но и оно столкнулось с существенными сложностями в связи с ростом энерготарифов и неопределенностью со стоимостью сырья, в частности кормов.


Интересны данные статистики по Алтайскому краю — одному из наиболее развитых регионов Сибири — с точки зрения производства сельскохозяйственной продукции. По ним отчетливо видно, как существенный рост сельхозпроизводства в 2007 году сменился значительным его падением в 2008−м. Таким образом, общий рост производства хозяйств всех категорий в Алтайском крае за период с начала 2007−го по конец 2008 года составил чуть менее 2,75%.


В целом ситуация в пищевой отрасли Сибири не самая благоприятная. Ко всему прочему добавляется падение спроса и рост задолженности торговых сетей. Естественно, что с ростом задолженности сетей сталкиваются в основном переработчики сельскохозяйственной продукции, но они по цепочке перекладывают задолженность на сельхозпроизводителей, переходя на вексельные способы расчета или просто не оплачивая продукцию, поскольку их монопольное положение на отдельных территориях позволяет это делать.


Юг: пессимизм сменяется оптимизмом


В экономике Юга России сегодня отчетливо просматриваются два почти не связанных между собой магистральных сюжета. Первый касается наиболее заметных компаний среднего и крупного бизнеса. Все они либо уже вошли в путинский «список 295» и ожидают государственной помощи в той или иной форме (таких оказалось 40), либо находятся в зоне расширенного мониторинга, организованного правительством РФ, и могут рассчитывать на внимание региональных антикризисных комиссий.


Второй сюжет — судьба компаний, которые заведомо могут рассчитывать только на свои силы. Для одних из них наступил этап, когда слабейшие начали тихо умирать, другие же находятся в режиме тяжелого выживания, конца которому, по нашим оценкам, раньше осени не видать.


Для восприятия нынешней экономической ситуации характерны две точки зрения. Первая — основные события еще впереди. Действительно, новостей о банкротствах прибавляется. Вторая точка зрения — самое страшное позади. В частности, говорят наши собеседники, тяжелее всего было в ноябре, когда нужно было в атмосфере всеобщей нервотрепки организовать работу в новом режиме и при этом быстро осознать, каким образом развернулась система бизнес-ценностей. Ноябрьский ужас неопределенности сменился хотя и вполне пессимистичной, но все же гораздо более спокойной определенностью.


Октябрь и ноябрь — это были месяцы, когда власти на уровне регионов просто не знали, что делать. В это время, когда у бизнеса уже была выбита из-под ног кредитная почва, региональные власти лишь ретранслировали успокаивающие высказывания членов федерального правительства. Сегодня же власти почти во всех регионах осознали свою посредническую роль в кризисе и необходимость антикризисных мер на местах. «Чтобы наладить нормальную циркуляцию средств между финансовыми структурами и промышленностью, мы предложили банкирам создавать специальные кредитные продукты, выгодные в нынешних условиях производителям, с возможностью предоставления государственных гарантий возврата вложений», — говорит губернатор Ставропольского края Валерий Гаевский.


Между тем и у бизнеса начали складываться внятные пожелания в адрес региональных властей. Главная мысль этих пожеланий — совершенствование функций регулятора. «Хотелось бы увидеть действенную систему контроля со стороны региональных властей за процессами взаимодействия товаропроизводителей с работающей на территории региона и округа транснациональной, федеральной и региональной сетевой розницей, — говорит президент ОАО “Национальная продовольственная группа «Сады Придонья»” Андрей Самохин. — В первую очередь контроль должен сосредоточиться на тех представителях ритейла, которые получают финансовую поддержку от государства для выполнения существующих обязательств, но при этом ведут откровенно деструктивную политику».


«Нужно понимать, что власти региона не могут помочь всем, — говорит председатель совета директоров компании “Инпром” Игорь Коновалов. — Помощь, увы, может быть оказана лишь узкому, избранному кругу крупных предприятий, чтобы флагманы региональной экономики не утонули в бушующем море кризиса. Другой вид возможной помощи со стороны властей — реализация инвестиционных программ, инфраструктурных проектов, финансируемых из местного, областного и федерального бюджетов, или же поддержка проектов, реализуемых за счет частного капитала. Своевременное финансирование заявленных программ, проектов позволит поддержать спрос. Это весомое подспорье для предприятий различных отраслей, в том числе строительной, металлургической, машиностроительной и других».


Многие из южных компаний, попавших в «путинский список», еще не понимают, чем это им поможет, хотя их представители сходятся во мнении, что это попадание — важный сигнал для госбанков. Например, Сбербанк, по заявлениям его представителей, весьма лояльно смотрит на тот факт, что у двух его клиентов, ТагАЗа и «Ростсельмаша», находящихся в правительственном списке, краткосрочная задолженность составляет по 6 млрд рублей. На деятельности обоих предприятий кризис сказался очень заметно. «Ростсельмаш», откуда «по собственному желанию» и по сокращению ушло 1300 человек, с декабря — на трехдневной рабочей неделе. Продажи ТагАЗа летят вниз вместе с авторынком, которому на этот год прогнозируют от 20 до 50% сокращения. Количество работников предприятия в конце года сократилось на треть.


Оба предприятия получили помощь от правительства. С конца декабря кабинет министров на девять месяцев ввел ограничительные пошлины на поставки в Россию импортной сельхозтехники в размере 15% в соотношении не менее 120 евро за 1 кВт мощности двигателя. Одновременно «Росагролизинг» получил в свой уставный капитал дополнительно 25 млрд рублей, что должно было позволить распродать в первые месяцы 2009 года скопившуюся на складах производителей, к примеру затоваренного «Ростсельмаша», уже собранную технику. Шаги правительства оказались результативными: в феврале завод заявил, что с марта возвращается к пятидневной рабочей неделе, готов принять назад 800 рабочих и намерен увеличить годовое производство комбайнов на 12%.


В Таганроге же в конце января прошел митинг в поддержку правительственных мер помощи отечественному автопрому. Впрочем, пока действует только одна мера — взимаются повышенные пошлины за ввоз подержанных иномарок. Но уже это переключает внимание потребителя на иномарки, собираемые в России, в частности в Таганроге, где производится около половины продаваемых в стране Hyundai.


Юг: металлургия оживает


С начала года в металлургической отрасли Юга России увеличиваются объемы производства. На фоне девальвации рубля отечественные «ломовики» глотнули свежего воздуха и поспешили увеличить экспорт — его доля возросла с обычных январских 45 до 70%. Относительная дешевизна российского проката на внешнем рынке дала металлургам возможность практически полностью переориентироваться на экспортные поставки. Между тем c января правительство ввело сроком на девять месяцев импортные пошлины в размере 15–20% на отдельные виды проката и труб из черных металлов. В результате южнороссийские сборщики лома уже рапортуют о росте закупок сырья «Тагметом» и Ростовским электрометаллургическим заводом. Впрочем, о переломе кризисных тенденций в отрасли они пока говорить не решаются.


Поддержка коснулась и химиков. У холдинга «Еврохим», владеющего в ЮФО рядом предприятий по производству азотных и минеральных удобрений, есть договоренность с Минпромторгом РФ о предоставлении холдингу долгосрочного кредита на льготных условиях в размере 10 млрд рублей для реализации проекта строительства ГОКа на базе Гремячинского месторождения калийных солей в Волгоградской области (общая стоимость проекта 85 млрд рублей). Однако помощь флагманам слабо влияет на положение дел в отраслях. Для ситуации, в которой находятся рядовые компании, более показательна начинающаяся волна банкротств. Например, с рынка ломозаготовок ЮФО уже ушли почти все мелкие операторы.


На масложировом рынке первая ласточка: в компании «Донской янтарь» (Ростовская область) введена процедура наблюдения. В Краснодарском крае под эту процедуру уже попали два сахарных завода, входящих в питерскую группу «Евросервис». Тенденция касается широкого круга рынков. Так, руководство ЗАО «Шахта имени Чиха» (принадлежит двум питерским компаниям, близким к ФПГ «Русинкор») подало заявление в арбитражный суд Ростовской области о признании предприятия банкротом. Таганрогская розничная сеть «Мой город», которой управляет компания «Торгсервис», уже вдвое сократила количество магазинов и заявляет о продаже бизнеса.


Впрочем, сельское хозяйство Юга, на которое в 2007 году приходилось около 14% ВРП, в 2009 году намерено расти. Его поддерживает прежде всего ослабление рубля по отношению к доллару — экспортные цены на сельхозкультуры привязаны к доллару. То, что осенью засевалось по старым ценам, может быть продано по новым. Нынешний уровень мировых фьючерсов на поставку пшеницы 4−го класса будущего сезона — около 200 долларов за тонну. Если соотношение рубля и доллара до этого времени не претерпит значительных изменений, селяне в новом сезоне смогут получить за свою продукцию вдвое больше. При этом кризис поможет им провести сев яровых — сложности привлечения кредитов компенсируются удешевлением ГСМ.


В целом в ЮФО достаточно компаний, намеренных в 2009 году расти. Вряд ли их влияние на общие социально-экономические показатели будет сильным, однако опыт тех, кто сегодня понимает ситуацию и имеет внятную стратегию действий, сейчас наиболее ценен. «Уже к концу этого года более 50 процентов нашей продукции будет продаваться вне южного региона, и можно будет говорить о том, что “Регата” — в первую очередь игрок национального масштаба, и только во вторую — регионального, — говорит Владимир Ковалев, гендиректор компании “Регата”, одного из крупнейших в регионе производителей и продавцов алкогольной продукции. — В сентябре мы одними из первых в алкогольном бизнесе страны, образно говоря, закрутили гайки для наших покупателей, чтобы минимизировать риски невозвращения денег. Мы ввели жесткое кредитное лимитирование, ужесточили условия поставки для покупателей и ограничили отгрузку товара. Мы вообще прекратили отгрузку покупателям, имеющим просроченную дебиторскую задолженность. Мы очень вовремя предприняли эти действия, и в итоге они принесли результаты даже большие, чем ожидалось. Доля просроченной дебиторской задолженности у нас по состоянию на последнюю декаду декабря для алкогольной отрасли феноменальная — менее десяти процентов. Даже в два раза больший показатель считается для нашей отрасли вполне приемлемым».


«В конце 2008 года мы приобрели у ЗАО “Гармония Плюс”, одного из пяти российских производителей аэрозолей, пакет торговых марок средств ухода за волосами, — рассказывает Елена Сагал, гендиректор ставропольского ОАО “Компания “Арнест””, производящего косметику. — Цель приобретения — консолидировать российские марки, чтобы более уверенно чувствовать себя в системе продаж. Для нас интересны крупнейшие российские сети и дистрибуторы, имеющие серьезные складские и транспортные мощности, работающие с транснациональными компаниями. Российским производителям парфюмерии и косметики зачастую сложно вести переговоры с такими партнерами — сети, разумеется, нацелены почти исключительно на объемные высокодоходные контракты. Владея пакетом марок, нам будет проще договариваться — у дистрибуторов по большому счету не окажется альтернативы “Арнесту”. Думаю, кризис может даже в чем-то помочь нам и другим российским производителям: часть покупателей переходит в низкий ценовой сегмент, а это как раз наша ниша».


Поволжье: базовые отрасли тормозят


Строительная отрасль оказалась в числе тех, кто наиболее сильно пострадал от нехватки ликвидности на рынке, поэтому поволжские строительные компании из-за застоя на рынке собираются снизить цены на жилье, а некоторые уже делают это.


У региональных застройщиков те же проблемы, что и у столичных: дефицит оборотных средств из-за сокращения притока средств инвесторов, снижения объемов кредитования и удорожания самих банковских продуктов. Но у поволжских регионов шансов сдержать цены больше, поскольку рынок хоть и перегрет, но не так сильно, как в Москве. К тому же в 2009 году ожидается сокращение предложения на рынке первичного жилья из-за увеличения сроков строительства жилых домов. Впрочем, падение платежеспособного спроса все же вынудит снизить цены на новое жилье.


Власти, в свою очередь, тоже заинтересованы в продолжении строительства в регионах. Так, Нижегородская область будет сотрудничать с Фондом содействия развитию жилищного строительства, который на условиях софинансирования со стороны региона займется проблемой недостроев (список объектов и условия еще не определены). А в ряде поволжских регионов начали активнее выкупать квартиры под социальные нужды. Но коренным образом положения дел на рынке это не изменит.


Чтобы расшевелить рынок, крупные компании проводят пиар-акции. В частности, в Самаре застройщики и местная ТПП разработали сертификат, подтверждающий качество застройщика и возводимых им объектов. В целом же многие строители снизили активность в сфере продвижения: из-за экономии средств сокращены маркетинговые службы.


У предприятий автопрома, в отличие от строительного сектора, проблем с финансированием меньше — государство готово оказывать автомобильным заводам (основные из них расположены в Поволжье — АвтоВАЗ, ГАЗ, КамАЗ, УАЗ) существенную поддержку. Но поддержка эта из-за сокращения общих доходов населения не обеспечит предприятиям прежний рынок сбыта даже при условии увеличения ввозных пошлин на иномарки (с 12 января они повышены с 25 до 35%). В итоге поволжские предприятия автопрома сокращают рабочее время и персонал. К примеру, на трехдневную рабочую неделю перешли АвтоВАЗ и ГАЗ.


Проблемы автозаводов автоматически проецируются и на производителей комплектующих: из-за снижения объемов заказов они вынуждены останавливать цеха, сокращать или отправлять в административные отпуска рабочих. При этом сохраняет остроту и проблема оплаты поставленных комплектующих. Так, у АвтоВАЗа возникли сложности в работе с рядом поставщиков, которые не поддержали новую, вексельную, схему оплаты тольяттинским предприятием части заказов.


Январские итоги работы автопрома неутешительны: по данным Росстата, производство легковых автомобилей в стране снизилось на 79,7%, грузовиков — на 76,4, автобусов — на 83,4%.


Сокращение производства зафиксировано и в других базовых отраслях экономики Поволжья — нефтянке, энергетике, стройиндустрии. Это не могло не отразиться на инфраструктурных проектах: некоторые из них свернуты, а другие перепрофилированы, как в случае с крупным логистическим комплексом в Самаре — часть его площадей отдали под автоцентр и продуктовую базу. Логисты возводили свои объекты в расчете на быстрый рост производства и увеличение объемов перевозок. Сейчас это не актуально.


Инфраструктурные проекты (за исключением разве что технопарков) приостанавливаются и по инициативе региональных властей, которые пытаются снизить расходную часть региональных бюджетов. Первыми пострадали как раз долгосрочные проекты.


Основные коррективы в бюджеты уже внесены, и чиновники пока держат паузу. Январь-февраль всегда были провальными для бюджетов, судить по ним о влиянии экономического кризиса некорректно. Следующих изменений в региональных бюджетах можно ожидать по итогам марта-апреля. Тогда и станет понятнее, насколько серьезный удар нанесен Поволжью и как скоро в этом макрорегионе начнется оживление.


Северо-Запад: губит экспортная ориентация


В январе-феврале социально-экономическое положение в Северо-Западном федеральном округе (СЗФО) продолжало ухудшаться темпами, набранными еще в третьем квартале прошлого года. Больше всего от кризиса страдают наиболее благополучные регионы — те, кому было что терять. В первую очередь это Санкт-Петербург, Ленинградская область (регионы с наиболее диверсифицированной экономикой в округе) и субъекты РФ, ориентированные на переработку сырья. А вот бедные регионы последствия кризиса ощущают не столь сильно. Скажем, в лидеры по темпам промышленного производства СЗФО по итогам 2008 года (4,7%) неожиданно вырвалась Псковская область — традиционный аутсайдер по этому показателю. Это произошло как раз благодаря слабости Псковской области, где нет развитой экспорториентированной промышленности, зависящей от мирового спроса и цен. Мелкая псковская промышленность ориентирована на внутреннее потребление (пищевка и т. п.), которое реагирует на кризис с некоторой задержкой.


О ситуации в петербургской экономике красноречивее всего говорит тот факт, что в комитете финансов города ожидают снижения поступлений по налогу на прибыль более чем в 3–3,5 раза по сравнению с прошлым годом. По словам председателя комитета финансов Эдуарда Батанова, падение доходов по налогу на прибыль наблюдается с середины ноября. Это, а также предполагаемое десятипроцентное снижение поступлений по налогу на доходы физических лиц вынудило правительство Петербурга в начале февраля утвердить второй секвестр бюджета-2009. Первый провели еще в ноябре. Он был относительно невелик — 30,1 млрд рублей, или 6,4% первоначального бюджета города. Нынешнее, второе, сокращение доходов является рекордным для Петербурга и составляет 108,7 млрд рублей. По итогам двух секвестров бюджет северной столицы «похудел» по доходам на 34% — до 268,4 млрд рублей. Это откат к параметрам бюджета двухлетней давности.


Остальные регионы Северо-Запада с секвестром бюджета пока не спешат, но их налоговые потери тоже будут велики — от 15 до 40%. Наиболее уязвимыми перед лицом кризиса в бюджетном плане оказались Вологодская, Мурманская области и Республика Коми. Вологодская область в значительной мере зависит от входящего в «Северсталь» Череповецкого металлургического комбината, Мурманская — от предприятий Кольской горнометаллургической компании (впрочем, здесь оптимизм внушает то, что в январе металлурги показали существенный рост объемов производства, вызванный увеличением спроса на их продукцию в Китае, Европе и на Ближнем Востоке), а Коми — от нефтяной отрасли. Недогруженность комбината усиливает социальную напряженность в Череповце — классическом российском моногороде.


Сложная социальная обстановка сохраняется в городах, зависящих от положения дел на градообразующих предприятиях. Так, в Пикалеве (Ленинградская область) на грани остановки находятся сразу оба градообразующих предприятия — Пикалевский глиноземный завод и «Пикалевский цемент». Когда-то они составляли единый производственный комплекс, однако сейчас первый завод принадлежит «Базэлцементу», второй — «Евроцемент групп». «Пикалевский цемент» уже практически полностью свернул деятельность, а Пикалевский глиноземный завод, по-видимому, в ближайшее время перестанет выпускать глинозем, сконцентрировавшись только на цементе (подробнее см. «О последствиях конкурентной борьбы», «Эксперт» № 3 за этот год). В этом случае работу потеряет еще 1600 человек в дополнение к сотням уже уволенных. По крайней мере, о сокращении к началу мая уже уведомлено 500 человек.


Достаточно быстро ухудшается ситуация в Калининградской области. Режим особой экономической зоны не спасает местные предприятия от ухудшения финансового положения. На днях встал завод «Балтмикст», осуществлявший сборку на контрактной основе видео— и телевизионной техники под марками Sony, Panasonic, Philips, Daewoo и др. Предприятие являлось в регионе лидером производства бытовой радиоэлектроники и электротехники (в год выпускалось более 2,5 млн единиц продукции). На грани остановки и второе крупнейшее предприятие области по сборке радиоэлектроники — «Телебалт». А в начале марта будет закрыт завод «Техпроминвест», дочернее предприятие литовского концерна Snaige, производящего холодильники. Работу продолжит лишь сервисный центр. Предполагается, что предприятие возобновит производство холодильников только через полгода.


Владимир Козлов, главный редактор «Эксперт Юг»
Алексей Клепиков, заместитель главного редактора журнала «Эксперт Северо-Запад».
Дмитрий Толмачев, главный редактор, руководитель аналитического центра журнала «Эксперт Урал»
Владимир Штанов, главный редактор журнала «Эксперт Волга».
Андрей Чернобылец, руководитель направления промышленности «Эксперт Сибирь»