В Конго идет война за ресурсы, обеспечивающие технологические компании всего мира
На руднике Rubaya, который расположен в восточной части Демократической Республики Конго, продолжается война, которая началась с геноцида в Руанде 1994 года и тридцать лет подпитывается спросом мировых держав на жизненно важные минералы, необходимые для технологического прогресса. Об этом противоречии пишет издание The Times.
Контроль над добычей ресурсов осуществляют повстанцы из «Движения 23 марта» (M23) – вооруженная группировка, получающая поддержку от властей Руанды. Они установили контроль над значительной частью конголезской территории, фактически создав государство в государстве. Теперь они бросают вызов центральному правительству, расположенному в Киншасе, более чем в полутора тысячах километров отсюда.
Наступление группировки M23 спровоцировало резкий скачок насилия в этом и без того израненном войной регионе континента, где местные полевые командиры, плохо организованные вооружённые группировки, иностранные наёмники и правительственные войска ведут схватку за природные ресурсы, в которую втянуты более полудюжины стран.
В их числе - Руанда, поддерживаемая некоторыми западными странами, которую обвиняют в разжигании конфликта в Конго после того, как её правительственные войска так и не вернулись назад, преследуя учинивших геноцид боевиков из племени хуту, а также использование защиты представителей племени тутси с обеих сторон границы, чтобы обеспечить господствующее положения в стране.
Теперь борьба за природные богатства Конго вступила в новую фазу с более широким участием различных стран. По мере усиления господствующего положения группировки M23 в регионе ослабленное правительство Конго, следуя примеру Украины, обратилось к президенту Трампу с предложением предоставить свои природные богатств в обмен на помощь в подавлении восстания повстанцев. При этом власти Руанды ведут переговоры с Вашингтоном о принятии нелегальных иммигрантов, депортированных из США.
Тем временем события в Конго привлекли внимание основателя частной военной компании Blackwater Эрика Принса, который посетил регион, чтобы обсудить, как его вооружённые наёмники могут быть здесь использованы.
За всем этим наблюдает Пекин — главный конкурент Вашингтона в борьбе за природные ресурсы. Связанные с государством китайские компании уже владеют лицензиями на эксплуатацию большинства действующих рудников на территории Конго, а почти двадцать лет назад Китай заключил многомиллиардное соглашение с прежним правительством Киншасы о добыче природных ресурсов в обмен на строительство инфраструктурных объектов.
А в это время в трудном положении из-за столкновения противоборствующих интересов оказались сами конголезцы — граждане одной из пяти самых бедных стран мира, для которых эта схватка за природные ресурсов не принесла ничего хорошего кроме насилия, страданий и вынужденного переселения.
Город Саке находится на перекрестье дорог в долине, где коалиция повстанцев сражалась с правительственными силами, их союзниками и наёмниками по пути к городу Гоме. Последствия этого для мирного населения были ужасны. Жительница этих мест Аделина потеряла троих внуков в результате перекрестного огня: 8-летнюю Конфьянс, 6-летнюю Флоранс и 3-летнюю Элис. Она даже не знает, где их могилы, потому что Красный Крест забрал их тела.
Как и большинство жителей Саке, её семья бежала в район Буленго, в один из нескольких лагерей для беженцев в Гоме. Только в этом лагере находилось 800 тыс. гражданских лиц, когда группировка M23 взяла этот город. Повстанцы немедленно распустили лагеря для беженцев и приказали людям вернуться домой, опасаясь, что они станут центрами организованного сопротивления, точно также и власти Руанды ранее обвиняли гуманитарные организации в том, что те давали приют организаторам геноцида, скрывавшимся в Конго под видом беженцев. Когда эта семья вернулась в Саке, город всё ещё был усеян оставшимися свидетельствами боевых действий. В тот момент, когда Аделина пошла собирать овощи на свой огород, произошёл взрыв неразорвавшегося боеприпаса, раздробив ей ногу. Она говорит, что воюют за контроль над рудниками, однако именно всегда простые люди становятся жертвами. «Речь идёт о деньгах и природных ресурсах, а мы даже не можем добраться до своих огородов, чтобы собрать урожай».
Выселение людей из лагерей беженцев также лишило многих помощи со стороны гуманитарных организаций, которые уже серьёзно пострадали в результате захвата города повстанцами. Дыры в крышах домов, разрушенных во время боевых действий, теперь укрыты кусками брезента с эмблемой USAID — американского агентства помощи, закрытого администрацией Трампа. Это яркое напоминание о невосполнимой потере — почти миллиарда долларов помощи Конго со стороны Вашингтона, исчезнувшей за одну ночь.
Группировка M23 стремится продемонстрировать, что она превращается из движения повстанцев-завоевателей в правящую силу. На прошлой неделе город Саке стал местом церемонии закладки новой дороги, к строительству которой приступила городская администрация, сформированная группировкой. Эта дорога ведёт к Rubaya — крупнейшему руднику, где добывают колтан в регионе. На нём производят больше половины от общего объёма добычи этого минерала в стране.
Колтан — это минерал, содержащий редкоземельный элемент тантал, используемый в изготовлении различной технологичной продукции, начиная со смартфонов и заканчивая эндопротезам коленного сустава. Мировой спрос на него практически безграничен. Согласно данным ООН, до того как группировка M23 захватила город Гому, колтан из рудника Rubaya контрабандой переправлялся через границу в Руанду и дальше на север объемами в 120 тонн в месяц, принося повстанцам ежемесячно не менее $800 тыс. в виде налогов.
Эксперты ООН задокументировали прямое участие властей Руанды в этом конфликте, назвав группировку M23 «прокси-армией» режима президента Кагаме. Её подразделениями командуют офицеры из Руанды, вооружение поставляется из арсеналов руандийских вооружённых сил. Всего приблизительно 4 тыс. военнослужащих Руанды были размещены по другую сторону границы страны. Президент Кагаме отрицает, что оказывает какую-либо помощь вышеуказанной военной группировке, которая, в свою очередь, отрицает как её получение, так и поступление доходов в суммах, оценённых ООН. Колтан, добытый на руднике Rubaya, официально запрещён к использованию на Западе как «минерал, поступающий из зоны конфликта» и являющийся современным аналогом кровавых алмазов. Однако колтан, поставляемый из Руанды, не подпадает под указанные ограничения, и в прошлом году Европейский союз подписал соглашение о партнёрстве в добыче стратегических минералов с властями Руанды, чтобы упростить доступ к их полезным ископаемым.
Тем не менее, объём экспорта колтана из Руанды более чем удвоился с момента захвата повстанцами рудника Rubaya и теперь значительно превышает тот, который крошечная Руанда может реально добывать на своих рудниках. Экологическая организация Global Witness, занимающаяся расследованием коррупции и нарушений прав человека, пролила свет на это несоответствие, когда выяснила, что сотни тонн колтана, поступающего с рудника Rubaya, расположенного в зоне конфликта, попадают в цепочки поставок для европейских стран после смешивания с местной продукцией Руанды. Управляющий рудником от группировки М23 патрис Мусафери на вопрос о вероятности наличия колтана из рудника Rubaya в смартфоне известного бренда ответил: «Приблизительно 80%».
Политический лидер «Альянса реки Конго» Корнель Нангаа заявил, что не знает, как выглядит колтан. Однако при упоминании соглашения о добыче минералов, предложенное президентом Демократической Республики Конго Чисекеди в письме президенту Трампу от 8 февраля Нангаа начинает выходить из себя. «Мы понимаем, что у Трампа деловой подход, но Чисекеди — это коррумпированный человек. Он вор. Он нелегитимен, и у него нет права продавать будущее Конго таким образом», - замечает он.
Ранее Корнель Нангаа был союзником Чисекеди. Будучи главой избирательной комиссии Конго, именно он заверил победу Чисекеди на вызвавших споры выборах 2018 года. Но спустя пять лет Нангаа выступил против него, признавшись, что организовал победу Чисекеди в соответствии с секретным соглашением с уходящим президентом ДРК Жозефом Кабилой. Он бежал на восток страны и присоединился к повстанцам, чтобы стать их политическим лидером. Несмотря на то, что Корнель Нангаа был приговорён к смертной казни судом в Киншасе, подвергся санкциям со стороны Запада и возглавляет восстание, унёсшее тысячи жизней, он настаивает, что руководствуется интересами самих конголезцев. Сам он называет себя революционером, а не повстанцем.
В то время как США ведут мирные переговоры между Конго и Руандой, якобы поддерживающими прекращение огня, боевые действия в регионе продолжаются. Нангаа не собирается останавливаться, говоря, что они двинутся на Киншасу, этого хочет народ Конго.
В начале февраля группировка M23 захватила город Гому, а затем двинулась к Букаву, второму по величине городу на востоке страны. Однако шансы Нангаа добраться до Киншасы кажутся крайне призрачными. Столица находится более чем в тысяче миль оттуда, и между ней и оккупированными территориями даже нет нормальной дороги.
Эксперты ООН описали цели группировки M23 как «территориальную экспансию и долгосрочную оккупацию с последующей эксплуатацией природных ресурсов завоёванных территорий». Сама группировка называет контролируемые ею районы «освобождёнными зонами». Чтобы попасть туда, нужно пересечь границу со стороны Руанды, получить визу от группировки M23 и поставить печать в паспорте, выданную её чиновниками.
Ранее в этом месяце именно через эту границу Руанда обеспечила вывод из Конго неудачной миротворческой миссии сил Сообщества развития Юга Африки, а также предоставила безопасный проход для приблизительно 800 румынских наёмников, воевавших на стороне правительства Конго. Приблизительно 2 тыс. военнослужащих правительственных войск ДРК и их семей укрылись на базе MONUSCO — миротворческих сил ООН, чья миссия по защите гражданского населения и предотвращению эскалации конфликта, как считается, оказалась настолько неудачной, что они должны были покинуть страну ещё в конце прошлого года. Частичный вывод миротворцев ООН создал вакуум, который группировка M23 смогла быстро заполнить. В панике Чисекеди отменил своё решение об их уходе, и 3 тыс. «голубых касок» остались в стране, но их было слишком мало, чтобы предотвратить падение города Гома. Главная база MONUSCO расположена напротив кладбища, где на фоне грозного присутствия вулкана Ньирагонго лежат в могилах, обозначенных лишь номерами, многие из тех, кто погиб во время падения города. На прошлой неделе кортеж грузовиков Международного комитета Красного Креста вошёл на территорию базы ООН, чтобы эвакуировать конголезских военнослужащих и их семьи и доставить их в Киншасу. Больница находится под огнём, в то время как наблюдается резкий рост случаев сексуального насилия 28-летний военнослужащий правительственных вооружённых сил Жан Мутомбо Мукенди всё ещё находился в больнице в районе Кешеро, где проходил лечение после боевых ранений, когда повстанцы группировки M23 ворвались в больничную палату 14 апреля.
«Они вошли без предупреждения, — рассказывает директор больницы Фабрис Бишенье. — Когда солдаты отказались выходить, они начали стрелять». Пациенты в хирургических отделениях бросились прятаться под кровати, пока пули свистели над головами. Среди них был и 73-летний Бума Мушахара — единственный человек, выживший в ходе массового убийства в его деревне под городом Гома, где погибли пять членов его семьи. Жана Мукенди схватили повстанцы, избили, прежде чем он сумел сбежать, но теперь он не может не уйти.
Расположенная в Кешеро больница была одной из немногих лечебных заведений, принимавших большие потоки раненых во время боёв за Гому в последние дни января и первые дни февраля. Общее число жертв остаётся предметом спора: ООН оценивает число погибших почти в 3 тыс. человек, тогда как другие источники, включая группировку M23, утверждают, что общее число людей, похороненных Красным Крестом, составляет менее 1 тыс. и представляет собой реальное количество жертв. Каким бы ни было точное число жертв, все они, вопреки утверждениям Корнеля Нангаа, не являлись военнослужащими. Из 530 раненых, прошедших через больницу в Кешеро в тот период, 100 составляют женщины, а 43 — дети, все они в основном были с огнестрельными ранениями. По меньшей мере 150 женщин были изнасилованы и сожжены заживо в тюрьме Гомы, которую подожгли заключённые, сбежавшие оттуда во время боёв. Отдельно эта больница приняла жертв 229 случаев изнасилования, достаточно серьёзных, чтобы требовалось оказание им медицинской помощи. ЮНИСЕФ сообщил о резком росте числа изнасилований детей за последние три месяца, а Верховный комиссар ООН по правам человека обвинил все стороны конфликта в использовании сексуального насилия как оружия войны.
На митинге в центральной части Гомы боевики и официальные лица группировки M23 разогревают толпу речами, после которых звучит национальный гимн Конго и гимн самой группировки. Людям пора перестать надеяться на возвращение правительства Феликса Чесекеди, считает офицер по набору добровольцев группировки M23 Реми Сегихобе. По его словам, они подняли оружие, протестуя против неэффективного руководства страной и бесчеловечного обращения с конголезскими тутси, которые на протяжении многих лет подвергались дискриминации, убийствам и даже актам каннибализма. Сейчас он призывает вступать в их ряды, но добровольцев нет. Сегихобе подчеркнул, что M23 не прибегает к принудительной мобилизации и не вербует детей, а также заявил, что организация не исчезнет: «Мы здесь навсегда».
Фото: Shutterstock.com
